А. Г. Зарубин. Из истории Бахчисарайского дворца-музея

Война не жалеет ни людей, ни дела их рук. Национальные ценности в военное лихолетье всегда под угрозой. В этой связи небезынтересно такая страница истории крымской культуры, как борьба за спасение Бахчисарайского дворца в 1917—1919 гг.
Как управлялся дворец до революции?
В 1783 г. Ханский дворец перешел в ведение Министерства внутренних дел Российской империи и содержался за счет Государственного казначейства под непосредственным наблюдением таврического губернатора. Запасное помещение дворца было открыто для посещений научными работниками, художниками и учащимися, а также для отдыха .пребывавших в Бахчисарае государственных лиц. В дворцовом саду проводились массовые гулянья.

Дворец неоднократно осматривали царствующие особы, посадившие, в частности, рядом с ним деревья.

В 1913 г. здесь был открыт памятник 300-летию Дома Романовых. Тогда же дворец в последний раз посетил Николай II. «…Его величеством,-свидетельствует документ,-было обращено особое внимание на желательность не только поддержания дворца, но и производства действительной его реставрации, причем по высочайшему повелению была образована специальная Комиссия на этот предмет под председательствованием Великого Князя Петра Николаевича и при участии известного профессора Н. П. Кондакова, но война, а затем вспыхнувший переворот не дали возможности осуществиться этому предположению».

Дворец давал доход от продажи фруктов, цветов и овощей. Управление дворца, впрочем, мало считалось с тем, что он является национальной реликвией крымских татар. С целью повышения его доходности администрация начала 1917 г. разводить «всякую хозяйственную живность, зачастую даже и свиней», оскорбляя тем самым религиозные чувства мусульман.

После Февральской революции с наступившей смутой дворец оказался в угрожающем состоянии. Так севастопольские матросы разрушили памятник 300-летию Романовых, покушаясь и на сам дворец. Органы Временного правительства, будучи не в состоянии организовать охрану дворца, не решались, однако, передать его крымскотатарскому национальному движению. Последнее, проявляя бурную активность, рассматривало дворец уже не только как национальную и религиозную святыню, но и как политический символ борьбы за освобождение.

Временный крымскотатарский (мусульманский) исполнительный комитет (образован 25 марта 1917 г.) явочным порядком берет дворец под свое управление. 25 сентября Исполком назначил директором дворца, а также сада всех прилегающих зданий и имущества Усеина (Хусаина) Абдурефиевича Боданинского (1887—1937) . Таврический губернский комиссар Н. Н. Богданов, считаясь с фактом, отдал 4 октября приказ: «Назначаю художника Усеина Абдурефиевича Боданинского комиссаром Бахчисарайского б. ханского дворца».
В ноябре 1917 г. во дворце был торжественно открыт национальный музей. Именно здесь лидер национального движения Нуман Челеби Джихан (Челеби Челебиев) выступил с яркой программной речью, обосновывая лозунг «Крым для крымцев».

Потрясения гражданской войны поставили под вопрос существование музея. До сентября 1919 г. он оставался, однако, в фактическом ведении крымскотатарского национального правительства (Директории) при заведывании У. А. Боданинского, оценки деятельности которого в источниках разнятся. Начальник Симферопольского уезда докладывал 9 сентября 1919 г. (после роспуска в августе Директории администрацией белой Добровольческой армии) таврическому губернатору: «…Считаю своим долгом, с тяжелым чувством грусти, доложить Вашему Превосходительству, что этот крупный ценный исторический памятник, за время заведьгаания… Боданинским, пришел в состояние разрушаемого и погибаемого наследия: памятные деревья вырублены, памятник полууничтожен, фонтаны прекратились… соколиная башня ру¬шится, цветники находятся в забросе, часть мебели дворца и другого инвентаря неизвестно где, по слухам экспонаты музея уже исчезли и, если заменены частью новыми, то далеко не равноценными и т. п.; хозяйства нет, доходов от дворца никаких и т. д. и т. д.»
Нам представляется более соответствующей истине иная оценка деятельности У. А. Боданинского (Ялыбойский,. Именно управление дворца и общественный совет при нем сумели отстоять помещения музея от (посягательств всевозможных политических сил. Так еще в октябре 1917 г. на дворец безрезультатно претендовала канцелярия Бахчисарайского отдела управления вакуфами, в ноябре столь же безрезультатно Курултай пытался занять для своего постоянного местопребывания «зал судилища», 20 декабря 1917 г. было отказано в помещении штабу и канцелярии 2-го Крымского конного полка, а весной 1919 г.— большевикам, желавшим занять «графский флигель». Неизбежное исчезновение отдельных предметов возмещалось добровольными пожертвованиями крымских татар.

Боданинский не смог противостоять только германским оккупантам. В 1918 г. два месяца в музее размещался штаб 7-го Егерского полка, который, оставляя Крым, основательно, вплоть до кухонной посуды, пограбил дворец.
Упомянутый выше начальник Симферопольского уезда предложил сместить Боданинского и передать музей особой комиссии из представителей бахчисарайских властей и «двух, трех, пользующихся общественным доверием татар…». Скорее по политическим, нежели по иным мотивам заведующим музеем 10 октября 1919 г. был назначен статский советник Плаксин, который, впрочем, в должность не вступил. 21 октября, по инициативе крымских ученых -Таврического университета и ТУАК, состоялось совещание с представителями лояльного белым Таврического магометанского духовного правления и Вакуфной комиссии. Докладчиком выступил оставвшийся на своем месте У.А. Боданинский. Было принято решение передать дворец комиссии в составе представителей от Министерства внутренних дел, ТУ и ТУАК, Духовного правления и Вакуфной комиссии, Общества философских исторических и социальных знаний при ТУ и Бахчисарайского отдела общества защиты и сохранения в России памятников искусства и старины.

Таким образом, усилиями крымских энтузиастов в годы гражданской войны удалось спасти Бахчисарайский дворец-музей от разгрома и расхищения.